Отечественная наука и медицина в XIX – начале XX вв. Развитие медицины в Российской Империи середины XIX — начала XX века Развитие медицины с конца 19 века
Для большинства стран Европы XIX век был периодом утверждения и расцвета капитализма, периодом промышленного капитализма, «зенита капитализма». В последней трети XIX века ряд стран вступил в последнюю стадию капитализма- империализм. XIX век для стран Западной Европы характеризовался быстрым ростом промышленности: расширялись старые, ранее существовавшие отрасли промышленности, возникали новые отрасли производства. Бурными темпами развивалась промышленность, получили широкое использование пар и электричество. Технический базис производства требовал все большего овладения естественными богатствами и силами природы, изучения законов природы и использования их на службе развивающейся промышленности.
Во многих фактах развития естествознания и медицины в XIX веке ясно отразились запросы правящего класса капиталистического общества, часто даже прямой заказ буржуазии. С другой стороны, растущий в условиях капитализма рабочий класс своей борьбой за экономические требования по улучшению условий труда и быта (длительность рабочего дня, заработная плата, медицинская помощь и т. п.) заставил медицину XIX века учитывать их. Родившаяся под давлением пролетариата новая форма организации медицинской помощи - социальное страхование - побудила врачей пересмотреть ряд установок, причем, кроме лечебных вопросов, влияние рабочего движения отразилось на развитии гигиенических дисциплин.
В период капитализма буржуазия проявила двойственный характер своего отношения к науке и технике. Даже в восходящий период истории капитализма буржуазия выступала носителем научного и технического прогресса постольку, поскольку без этого прогресса невозможно было ее обогащение и усиление эксплуатации трудящихся масс. Буржуа заинтересован в развитии науки, так как это может увеличить производство прибавочной стоимости. Жажда наживы - таков движущий мотив буржуазного общества и его «цивилизации», основанной на частной собственности и угнетении народа. В условиях антагонистического общества достижения науки и техники служат прежде всего обогащению имущих классов. Капиталисты весьма охотно использовали науку, когда она служила их целям повышения прибылей. Они с большим нежеланием и запозданием прибегали к ней, чтобы применять ее для блага общества, как, например, для целей здравоохранения и просвещения. Капиталисты категорически отказывались использовать науку, когда речь шла об изучении и, быть может, об изменении строя, из которого они черпали свое богатство ".
Находившаяся в периоде роста буржуазия в XIX веке была заинтересована в прогрессе естествознания, развитии производительных сил и поддерживала материализм в естествознании, но эти явления по-разному проявлялись в различных странах Европы. В период подготовки французской революции конца XVIII века буржуазия Франции поддерживала материализм. В Пруссии, Австрии и России в первой половине XIX века еще царили феодальные порядки; туда бежали от революции многие французские дворяне. В 1815 г. на Венском конгрессе был создан Священный союз, ставивший целью борьбу с французской буржуазией в политике и с материализмом в идеологии. Носителями реакционной идеологии в это время были остатки феодалов, дворян, аристократы, в связи с чем идеалистическая реакция того времени и носит название «аристократической реакции». С середины XIX века, после революционных выступлений рабочих в 1848 г., особенно после Парижской коммуны (1871), буржуазия перестала поддерживать материалистическую философию, перешла к реакционной философии. Сначала реакционная философия мало затрагивала естествознание. В последнее десятилетие XIX века, в эпоху империализма, философская реакция коснулась и естествознания. Буржуазия стала поддерживать религию даже в естествознании. В XX веке религию стали поддерживать и естествоиспытатели.
XIX век в области медицины очень богат: в течение его были созданы новые методы, сделано много великих открытий. В развитии медицины в XIX веке нашли яркое отражение связи медицины с естественными науками и техникой, с общественными явлениями, двойственный и изменявшийся на протяжении века характер отношения к науке и материалистической философии со стороны господствующего класса капиталистического общества - буржуазии, пришедшей к этому времени к политической власти в основных странах Западной Европы.
Влияние этих многочисленных факторов получило отражение в деятельности и воззрениях ряда крупных представителей медицины капиталистического периода и обусловило связанную с этим двойственность их воззрений, противоречивость и внутренний разлад у некоторых из них. Многие известные ученые - естествоиспытатели и врачи - в своих воззрениях отразили идеологические установки буржуазии и проявили двойственность. Многие ученые были крупными величинами в своей научной специальности, творцами фактических достижений и открытий. В то же время в своем мировоззрении, в своих теоретических обобщениях они или отказывались номинально от философии, были слабыми философами, непоследовательными материалистами, дуалистами, эклектиками, или переходили к откровенному идеализму. Непонимание видными биологами и физиологами XIX века жизни как особой новой формы движения материи с присущими только органической форме материи свойствами и закономерностями (при которых закономерности механики, физики, химии остаются в живом, «снятом» виде не как ведущие, определяющие закономерности, а как побочные формы движения) приводило естествоиспытателей при попытке теоретического обобщения их крупных и важных экспериментальных открытий в тупик механицизма, агностицизма и витализма.
Перкуссия и аускультация. Клиническая медицина в конце XVIII века и особенно в XIX веке начала использовать новые открытия в естественных науках, все теснее опираясь на данные анатомии и особенно патологической анатомии, вслед за которыми шло постепенное развитие экспериментальной физиологии.
Венский врач Леопольд Ауенбруггер (1722-1809) открыл и разработал метод перкуссии. В 1761 г. он опубликовал сочинение на латинском языке «Новый способ, как путем выстукивания грудной клетки человека обнаружить скрытые внутри грудной полости болезни». В своей небольшой по размеру книге Ауенбруггер писал: «Я предлагаю... найденный мною новый способ для обнаружения заболеваний груди. Он состоит в выстукивании груд-Леопольд Ауенбруггер (1722-1809). "°й коробки человека, которое в силу изменившегося звучания тонов дает представление о внутреннем состоянии ее. Я это все описал на основе многократно повторяемых мной выстукиваний, неизменно свидетельствовавших о правильности моих выводов: никакого тщеславия и стремления возвыситься в этом моем труде нет». Результаты своих исследований Ауенбруггер проверял на трупах. Основные положения его сохранили свое значение и в настоящее время.
Подобно многим крупным открытиям, перкуссия пережила изменчивую судьбу. Работа Ауенбруггера не привлекла широкого внимания, только немногие признали ценность нового предложения и начали его применять. В России оператор и преподаватель хирургии в Петербургском военно-сухопутном госпитале Я. А. Саполович в последние годы XVIII века применял выстукивание для определения грудных болезней. Например, руководствуясь этим способом, он первым в России определил выпот в плевральной полости и произвел парацентез. Большинство же видных врачей конца XVIII века встретили предложение Ауенбруггера пренебрежением и насмешками. Врачи Вены объявили Ауенбруггера сумасшедшим и подвергли его преследованиям. Перкуссия была предана забвению, и только много лет спустя после выхода в свет книги Ауенбруггера, в эпоху французской буржуазной революции, в обстановке передовой для того времени Франции врач Жан-Николь Корвизар (1755-1821), ознакомившись с произведением Ауенбруггера и проведя в течение 20 лет проверочные исследования перкуссии, в 1808 г. издал французский перевод сочинения Ауенбруггера, сопровождая его историями болезни, дополнившими выводы этого автора. В 1818 г. Корвизар к своему сочинению о болезнях сердца приложил статью о перкуссии. Этим он способствовал внедрению перкуссии как диагностического метода.
Следующий важный шаг в развит ни клинической медицины - открытие аускультации - составляет заслугу французского врача Рене
Лаэннека (1781-1826), патологоанатома, клинициста и преподавателя Медицинской школы в Париже. Лаэннек стремился, подобно Морганьи, связать данные вскрытий с изменениями, наблюдавшимися при жизни больного, чтобы таким путем точнее распознавать болезни.
На мысль о выслушивании сердца и легких Лаэннека натолкнуло изучение произведений Гиппократа, а именно то место, где Гиппократ описывал выслушивание грудной клетки при эмпиеме. Сначала Лаэннек выслушивал, непосредственно прикладывая ухо к грудной клетке больного, впоследствии он перешел к выслушиванию с помощью стетоскопа. Применение стетоскопа позволило Лаэннеку услышать тоны сердца гораздо яснее и отчетливее, чем при непосредственном прикладывании уха К Области сердца. «Я тогда же поду- Жан-Николь Корвизар мал,- писал Лаэннек,- что этот способ мог представить собой полезный метод исследования, приложенный не только к изучению биения сердца, но и всех тех движений, которые могут производить звуковые явления в грудной полости, а стало быть, и к исследованию дыхания, голоса, хрипов, движения жидкости, скопившейся в плевре или брюшине». Руководствуясь такими мыслями, Лаэннек в течение 3 лет разрабатывал свой новый метод исследования с редкой наблюдательностью и терпением, исследовал больных, изучал малейшие явления, которые обнаруживал стетоскопом!, производил вскрытия, сверял данные их с клиническими явлениями и усовершенствовал метод аускультации.
Лаэннек характеризовал не только физикальные данные, полученные при исследовании больных, но и подробно описал патологоанатомическую картину при ряде заболеваний: бронхоэктазах, эмфиземе легких, плеврите, пневмотораксе, инфаркте легкого, туберкулезе легких. Лаэннек первый предложил термин «туберкулез». С именами Лаэннека и Бейля связывается первое выделение рака легких из группы туберкулезных поражении легких.
В 1819 г. Лаэннек опубликовал сочинение «О посредственной аускультации или распознавании болезней легких и сердца, основанном главным образом на этом новом способе исследования», в котором разработал новый метод и создал диагностику, клиническую и анатомическую патологию органов дыхания. Он проводил мысль о тесной связи патологической анатомии и клиники.
При выслушивании Лаэннек придавал большое значение стетоскопу и, сравнивая аускультацию ухом с аускультацией при помощи стетоскопа, отдавал предпочтение последней. Чтобы достигнуть такого устройства стетоскопа, которое наиболее соответствовало бы целям аускультации, Лаэннек поставил ряд опытов. Наиболее пригодным для стетоскопа материалом оказались разные сорта легкого дерева и камыш. Лаэннек описал выслушивание дыхания, голоса, кашля, хрипов, металлического звука. Он уловил разнообразные звуковые явления, которые встречаются при стояниях органов дыхания, определил значение каждого из них, почти каждому дал объяснение, основанное на клинических наблюдениях или аутопсиях. Не имея предшественников, Лаэннек собственными силами достиг в разработке аускультации высокого совершенства. В последующие три четверти XIX века к тем аускуль-тативным явлениям, которые изучил Лаэннек, были присоединены только шум трения плевры и деление влажных хрипов на звонкие и глухие. Семиотика болезней сердца Лаэннеку не удалась; он не смог уяснить ни условий происхождения тонов сердца, ни условий развития сердечных и артериальных шумов. Многие вопросы, касающиеся аускультации сердца, потребовали для своего изучения работ ряд исследователей и были выяснены только во второй половине XIX века.
Методы перкуссии и аускультациипосле Корвизара и Лаэннека не сразу получили общее признание и широкое распространение. Однако передовые врачи России вскоре освоили эти новые методы и применили их значение для лечения заболеваний органов кровообращения и дыхания.
Петербургский профессор Ф. Уден в своих «Академических чте-1ях о хронических болезнях», первом оригинальном на русском языке обшнрном учебнике по внутренним болезням, описал перкуссию. П. А. Чайковский, вернувшись в 1822 г. из Парижа, начал применять в Медико-рургической академии перкуссию и аускультацию и описал их в своей книге «Общая патологическая семиотика» (1825), а в 1828 г. посвятил специальную работу вопросу о стетоскопе. В последние годы своей жизни и.менял аускультацию и М. Я. Мудров. Г. И. Сокольский в 1835 г. опубуликовал специальную работу «Об исследовании болезней слухом» и в 1838 г. в сочинении «Учение о грудных болезнях» привел результаты этих широко применявшихся им методов исследования.
В 1820-1824 гг. В. Герберс кии и его ученики использовали перкуссию и аускультацию в числе методов, которым обучали студентов. Введение и дальнейшей пропаганде методов перкуссии и аускультации способствовал чешский клиницист Шкода, работавший в Вене, но в Западной Европе они медленно входили во врачебный обиход. Н. И. Пирогов писал, в бытность его в 1833-1836 гг. во Франции врачи уже применяли перкусию и аускультацию, а в Германии даже в лучших клиниках при исследовангии больных этих методов никто не применял.
В 1838 г. в Берлине [...], а в Вене Шкоду поднимали насмех и подвергали язвительным мешкам за аускультацию и перкуссию многие профессора, врачи и студенты. Увидев это за границей, молодые русские врачи полностью оценили заслугу своего учителя [...], который в 1836 г. в Петербургской медико-хирургической академии учил их публично техническим приемам объективной диагностики. Лишь к 60-м годам XIX века перкуссия и аускультация получили в Германии широкое распространение.
Применение эксперимента в физиологии. На рубеже XVIII-XIX веков отмечается быстрое развитие естествознания. Исследования в области математики, физики, химии и биологии привели к перестройке основ научной медицины. Огромные успехи естественных наук определили пути развития медицинской науки на десятилетия вперед. «...Науки физические и естественные, по-видимому, повсеместно приобрели руководящее значение, - писал Кабанис, -- ...лишь приближая к ним все более и более все прочие науки и искусства, можно рассчитывать на то, что и последние будут, наконец, озарены в некотором роде равным светом». «Все в нынешнем состоянии медицины возвещает ее приближение к большой революции. Быстрые улучшения, имевшие место... во многих отраслях естественных наук, предуказывают нам, что должно произойти и произойдет с медициной». Приложение физики, химии и биологии к анализу медицинских проблем, использование их методов у постели больного, в больнице, в преподавании медицины повысили уровень знаний врача, облегчили распознавание болезни, ее лечение и предупреждение. Развитие технических приложений естественных наук, создание синтетической химии расширило лечебный арсенал врача. Прогресс естественных наук создал новые, гораздо более глубокие основы и для теоретических обобщений в области медицины.
Французский врач К. Биша (1771 -1802) развивал положение Морганьи и в первой половине XIX века своими работами способствовал дальнейшему развитию патологической анатомии и сравнительной анато-мии. Биша стремился не только выяснить локализацию болезненных явлений в отдельных частях тела и органах, но и проследил их проявление глубже, вплоть до отдельных тканей. Болезненный процесс Биша локализовал не в органе, а з патологически измененной ткани. Болезнь понималась им как процесс в основном местного характера. Биша подчеркивал значение своих анатомических исследований для клиники. «Если строение органов одинаково, то им присуща та же функция, те же болезни, тот же исход болезней и то же лечение». Фактический материал, собранный в работах Биша, созданное им учение о тканях тела и применение эксперимента оказали большое влияние на развитие медицины.
В XIX веке, особенно во второй его половине, в медицине получил широкое распространение эксперимент на животных при решении вопросов физиологии и патологии. Ранее, в XVII и XVIII веках, применение эксперимента носило эпизодический характер. Физиологи разработали методику острого физиологического эксперимента. В XIX веке физиология подошла к вопросам клиники и послужила фундаментом для развития в середине XIX века экспериментальной медицины. XIX век стал временем широкого применения эксперимента в патологии, фармакологии и микробиологии. Одновременно с этим развивалось патологоанатомическое направление, которое, проникая в клинику, в свою очередь оказывало влияние на развитие клинической медицины. Новая методика физиологического эксперимента и клеточное учение легли в основу развития теоретической и клинической медицины в XIX веке. Во второй половине столетия к этому присоединилось влияние биологической химии и микробиологии.
Физиологи в течение XVII и XVIII веков много экспериментировали на центральной нервной системе. Но методика этих экспериментов неизменно оставалась примитивной и сводилась к энергичным механическим вмешательствам.
Г. Прохазка в своем сочинении «О строении нервов» выдвинул вопрос о функциональном значении морфологического различия между передними и задними корешками спинномозговых нервов и указал на аналогию между малым и большим корешками тройничного нерва, с одной стороны, и между передними и задними спинномозговыми корешками-с другой. Позднее английский хирург и физиолог Чарльз Белл (1774-1842) положил начало экспериментальному изучению вопроса о распределении чувствительных и двигательных волокон между передними и задними корешками спинномозговых нервов. Экспериментальное доказательство различной проводимости корешков спинномозговых нервов, осуществленное в начале XIX века Беллом и французским физиологом Мажанди, явилось одним из узловых пунктов не только физиологии нервной системы, но и всей экспериментальной физиологии как основы современной медицины. В своих экспериментальных работах Белл отказался от примитивной методики, характерной для предшествующего периода экспериментальной науки и вытекающего отсюда представления об относительной «легкости» эксперимента на головном мозгу. У только что убитого животного Белл обнажил спинной мозг и путем механического раздражения спинномозговых нервов установил, что раздражение задних корешков никакого видимого двигательного эффекта не дает, а раздражение передних корешков вызывает судорожное сокращение соответствующих мышц. Результаты эксперимента позволили Беллу говорить о различной функции передних я задних корешков и о присущей передним корешкам двигательной функции.
Дальнейшему развитию экспериментального направления в физиологии в первой половине XIX века способствовал Франсуа Мажанди (1783-1855), изучивший многие явления. Единственным источником мучного знания Мажанди считал опыт. В 1836-1842 гг. Мажанди опубликовал свои основные сочинения, посвященные изучению физических явлении жизни, функции и болезней нервной системы и ее физиологическим I клиническим исследованиям. Мажанди подтвердил приведенное выше открытие Чарльза Белла и экспериментально доказал, что передние корешки спинного мозга - двигательные, а задние корешки - чувствительные, рецепторные. Научную задачу физиологов Мажанди понимал как реформу медицинской науки на базе физики и химии путем широкого присоединения экспериментального метода. В соответствии с этим Мажанди давал еханическое объяснение жизненных процессов на основе одних законов изики и химии. Например, сущность кровообращения он об-ьяснял, исходя только из законов гидравлики. Свой курс физиологии Мажанди назвал «Лекции о физических проявлениях жизни*. Будучи хорошим оператором, Мажанди разработал и усовершенствовал технику вивисекции (опытов на животных). Мажанди боролся против всяких теорий, считая, что «теории не более чем слова». Он старательно избегал внесения теоретических обобщений в изложении своих наблюдений и опытов и полагал, что факты при простом их сопоставлении сами себя объясняют.
Р
ешительное
отрицание Мажанди всего, что в процессе
научного познания выходит за пределы
опыта, особенно выражено в приписываемой
ему фразе: «Когда я экспериментирую, я
имею только глаза и Иоганн Мюллер
(1801-1858). уши и вовсе не имею
мозга.
Факт и главным образом факт, обнаруженный экспериментально, был для Мажанди всем содержанием научного знания.
В разработке сравнительной, нормальной и патологической физиологии крупный след оставил немецкий натуралист, сын сапожника Иоганн Мюллер (1801 -1858), обладавший широкими познаниями в различных отраслях естественных наук. Мюллер воспитал ряд ученых; его учениками были Либеркюн, Шванн, Людвиг, Вирхов, Дюбуа-Реймон, Гельмгольц. В результате своих многочисленных исследований Мюллер сделал много специальных открытий в биологии, анатомии и физиологии. Он изучил строение и функции органов зрения, слуха, звука и речи у человека н животных, проследил развитие нервной системы у различных животных, установил определенные стадии развития мочеполовой системы. Мюллер изучал кровь, дал правильное представление о кровяных тельцах, отметил бесцветность крови у некоторых беспозвоночных, анализировал состав крови, лимфы, хилуса. Внимание Мюллера привлекло строение желез; он отметил, что оно в общем сходно в различных железах. Мюллер одним из первых стал разрабатывать физиологическую химию (химию лимфы, крови и т. п.). В своих физиологических исследованиях он исходил из виталистических взглядов, стоял на идеалистических позициях.
Мюллер исследовал физиологию органов чувств и выдвинул «закон специфической энергии органов чувств». Основные положения «закона» сводятся к следующему: нет ощущений, производимых внешними причинами, есть лишь вызванные внешними причинами ощущения состоянии наших нервов. Одна и та же внутренняя или внешняя причина вызывает в разных органах чувств различные ощущения соответственно природе каждого органа, а именно то, что способен ощущать определенный чувствующий нерв. Ощущение органов чувств не является передачей качества или состояния внешних предметов сознанию, но проведением к сознанию качества и состояния чувствующего нерва, вызываемого внешними причинами.Эти качества, различные в разных чувствительных нервах, суть энергия органов чувств.
И. Мюллер не понимал зависимости реакций организма от внешней среды. По И. Мюллеру, качественные особенности реакций организма определяются не свойствами раздражителей, а специфическими особенностями самих реагирующих систем. Раздражители внешней среды, по мнению Мюллера, дают лишь поводы к уже предопределенным реакциям. Каждому органу чувств присуща своя «специфическая энергия». Специфическая энергия органов или тканей, представляющая качественную сторону ответной реакции, мыслилась Мюллером как некое изначальное и постоянное свойство. «Закону специфической энергии» чуждо понятие идеи развития. По И. Мюллеру, специфичность реагирования является не результатом исторического дифференцирования тканей в связи с приспособлением организма к окружающей среде, а результатом действия жизненной силы. На философских обобщениях Мюллера отразилось влияние гносеологии и агностицизма философа-идеалиста Канта. Положения Мюллера были широко использованы реакционной идеалистической философией. Идеалистическая концепция Мюллера господствовала во второй половине XIX века. Взгляд Мюллера прямо вел к агностицизму. Ученики Мюллера-Гельмгольц, Дюбуа-Реймон-продолжали развивать эти кантианские идеи.
В. И. Ленин в своей работе «Материализм и эмпириокритицизм» вскрыл глубокое реакционное содержание теоретических положений Мюллера и писал: «В 1866 г. Л. Фейербах обрушился на Иогана Мюллера, знаменитого основателя новейшей физиологии, и причислил его,к физиологическим идеалистам". Идеализм этого физиолога состоял в том, что исследуя значение механизма наших органов чувств в их отношении к ощущениям, указывая, например, что ощущение света получается при различного рода воздействии на глаз, он склонен был выводить отсюда отрицание того, что наши ощущения суть образы объективной реальности. Эту тенденцию одной школы естествоиспытателей к „физиологическому идеализму, т. е. к идеалистическому толкованию известных результатов физиологии, Л. Фейербах схватил чрезвычайно метко». Связь физиологии с философским идеализмом, преимущественно кантианского толка, долгое время потом эксплуатировалась реакционной философией. Прочность теории И. Мюллера, ее идеалистические основания и агностицизм были в XIX веке одним из источников, питавших естественнонаучными данными идеалистическую философию.
В развитии физиологии в России в первой половине XIX века крупную роль сыграл А. М. Филомафитский (1807-1849), который явился основоположником экспериментальной физиологии в России. После окончания медицинского факультета Харьковского университета, профессорского института в Дерпте (Тарту) (1828-1832) и заграничной поездки А. М. Филомафитский с 1836 г. преподавал физиологию в Московском университете. Он высоко ценил экспериментальный метод и писал: «Если мы хотим получить понятие о жизни, то пред нами только один путь - путь опыта и наблюдения. Есть два пути познания - путь умозрения и путь опыта. По первому идут натурфилософы, которые увлекаются игрой воображения, выдумывают объяснение явлений. Этот путь притупляет здоровую критику, которая требует проверки опытом». Основным способом исследования жизненных явлений А. М. Филомафитский счита\ опытный.
У А. М. Филомафитского мы встречаем глубокий оптимизм и веру в будущее подлинной экспериментальной науки. Он указывал: «Может быть живущим еще не суждено достигнуть последней цели на этом поприще, но мы не знаем, где находится предел нашего знания и далеко ли может вести нас наше стремление при исследовании таинства жизни, и потому никогда не должны останавливаться на пути опыта и наблюдений, но идти всегда вперед».
А. М. Филомафитский проводил эксперименты на животных при преподавании физиологии, применял их в своих научных исследованиях. Он подчеркивал руководящее для врача значение физиологии: «Долго бы еще медицина покрыта была мраком невежества, если бы физиология... не пролила своего света на различные области врачебной науки».
А. М. Филомафитский напечатал учебник «Физиология для руководства своих слушателей» в трех томах (1836). Книга была написана живым языком без применения иностранных или латинизированных русских слов, которыми пестрела научная литература того времени. В своем учебнике А. М. Филомафитский критически оценил различные теории, отверг ненаучные выводы многих «несокрушимых» авторитетов и свои положения обосновал собственными наблюдениями и экспериментами. В учебнике А. М. Филомафитский привел результаты своих экспериментальных работ, оспаривал мнение многих авторитетных физиологов, в том числе и знаменитого Мюллера.
В 1848 г. А. М. Филомафитский опубликовал «Трактат о переливании крови (как единственном средстве во многих случаях спасти угасающую жизнь)», в котором подведены итоги его многолетним исследованиям. А. М. Филомафитский провел на собаках много опытов переливания крови, построил собственный аппарат и решал вопросы: от какого животного можно брать кровь для спасения другого, какую кровь переливать должно (артериальную или венозную), какие предосторожности нужны при переливании крови. А. М. Филомафитскому принадлежит приоритет в вопросе о физиолого-химических превращениях в тканях организма, как источнике животной теплоты, им проведены оригинальные работы по изучению физиологии дыхания и нервной системы. Вместе с хирургами Ф. И. Иноземцевым и Н. И. Пироговым А. М. Филомафитский сыграл большую роль в изучении и обосновании физиологического действия наркоза, еще только входившего в хирургическую практику.
Введение наркоза. Расширению хирургических вмешательств способствовало усовершенствование в XIX веке способов обезболивания и борьбы с инфекцией раны. Обезболивание при хирургических операциях было известно в медицине с давних времен и применялось либо в виде различных механических приемов, либо в виде одурманивающих средств, главным образом растительного происхождения. Из механических методов обезболивания более прочное, хотя и ограниченное место занял метод временного прижатия нервных стволов, предложенный в 1784 г. английским хирургом Муром. Значительно большую роль в истории хирургии играли химические методы обезболивания. В памятниках медицины рабовладельческого периода (Индия, Вавилон, Греция) встречаются многочисленные указания на то, что врачи использовали для обезболивания вещества растительного происхождения (сок индийской конопли, вытяжки из корня мандрагоры, опий). Мандрагора в течение столетий оставалась основным средством обезболивания во время хирургических вмешательств; с этой же целью больному давали перед операцией спиртные напитки. Указанные приемы не вызывали хорошего обезболивания. В XVII и XVIII веках единственными обезболивающими («болеуто-лительнымн» на языке того времени) средствами и в хирургии и в терапии оставались внутреннее употребление опия, опьянение водкой и отчасти гашишем. В 1839 г. французский хирург Вельпо писал: «Избежать болей при хирургических операциях - есть химерическое желание, к удовлетворению которого ныне непозволительно и стремиться. Режущий инструмент и боль в оперативной хирургии суть два понятия, которые не могут быть представлены больным отдельно одно от другого».
Английский химик Гемфри Деви в 1800 г. описал явления опьянения и судорожного смеха, "наступающие при вдыхании закиси азота, назвав закись азота веселящим газом. Деви установил обезболивающее действие закиси азота и эфира и высказал мысль о возможности применять закись азота и эфир для обезболивания при хирургических операциях, но долгое время его предложения оставались неиспользованными. Только в 1844 г. закись азота была применена в качестве обезболивающего средства в зубной практике (Уэльс).
Эфир как обезболивающее средство впервые получил применение тоже в зубной практике. Эфирный наркоз использовали американский врач Джексон и зубной врач Мортон. По совету Джексона Мортон 16 октября 1846 г. впервые применил вдыхание паров эфира для обезболивания при удалении зуба. Получив благоприятные результаты при удалении зубов под эфирным наркозом, Мортон предложил бостонскому хирургу Джону Уоррену испытать эфирный наркоз при больших операциях. Уоррен удалил под эфирным наркозом опухоль шеи, ассистент Уоррена ампутировал грудную железу. В октябре - ноябре 1846 г. Уоррен и его помощники произвели под эфирным наркозом ряд больших операций: резекцию нижней челюсти, ампутацию бедра. Во всех этих случаях вдыхание эфира давало полное обезболивание.
В течение 2 лет в разных странах эфирный наркоз вошел в практику хирургов. Одной из первых стран, где хирурги стали широко применять эфирный наркоз, была Россия. Передовые русские хирурги того времени (в Москве Ф. И. Иноземцев, В Петербурге Н. И. Пирогов) в 1847 г. стали производить обезболивание при операциях. В том же 1847 г. Н. И. Пирогов впервые в мире применил эфирный наркоз при оказании на поле сражения помощи раненым во время боев у Салт (Дагестан). «Россия, опередив Европу, - писал Н. И. Пирогов, - показывает всему просвещенному миру не только возможность в приложении, но неоспоримое благодетельное действие эфпрования над ранеными на поле самой битвы».
Иностранные хирурги ограничились эмпирическим применением эфирного наркоза. Во Франции, например, в погоне за наживой врачи стали широко применять наркоз на дому у больных, не учитывая общего состояния больного, вследствие чего в ряде случаев наркоз вызывал осложнения и смерть больного. Отечественные ученые во главе с А. М. Филомафит-ским и Н. И. Пироговым научно изучили действие наркотических средств.
П
о
предложению А. М. Филомафитского была
учреждена комиссия, которая путем
эксперимента на животных и наблюдений
на людях выяснила основные вопросы,
касающиеся дгйггвия эфирного наркоза.
В 1847 г. французский физиолог Флюранс обратил внимание на хлороформ, открытый Субейраном в 1830 г. Воспользовавшись указаниями Флюранса, английский хирург и акушер Симпсои произвел опыты с хлороформом, доказал его преимущество как анестетического средства перед серным эфиром.
На основании своих опытов А. М. Филомафитский написал работу «Физиологический взгляд на употребление эфиров, хлороформа и бензина для притупления чувствительности»; в ней были установлены противопоказания, дозировка и другие условия применения эфира и хлороформа. Заключая эту работу (опубликованную уже после его смерти), А. М. Филомафитский писал: «Каждый врач теперь может смело применять для притупления боли наркоз и тем выполнить свою основную задачу - облегчить страдание больного». Несколько ранее, в 1847 г., в журнальной статье «Об употреблении эфирных паров в Москве» А. М. Филомафитский резко осуждал французского физиолога Мажанди, который на заседании Парижской медицинской академии выступил против применения эфира, назвал это средство безнравственным и даже иррелигиозным, полагая, что приводя действием эфирных паров в бесчувствие, мы отнимаем у больного самосознание и свободную волю и «тем подчиняем его нашему произволу». В этом споре двух физиологов, разыгравшемся при их встрече с новым для их времени явлением - эфирным наркозом, мы видим яркий пример противопоставления рационального, материалистического отношения к эфирному наркозу в России в лице А. М. Филомафитского и Н. И. Пирогова, приступивших к экспериментальному изучению нового фактора, и мистическому, идеалистическому, полному религиозных предрассудков отношению к нему такого видного физиолога, как Мажанди.
Энгельсу были неизвестны работы М. В. Ломоносова, который опубликовал их, начиная с 40-х годов XVIII века. В них он разрушал метафизический взгляд на материю и движение. Первая из этих работ («Элементы математической химии») была написана М. В. Ломоносовым в 1741 г., т. е. за 14 лет до опубликования Кантом космогонической гипотезы. Труды М. В. Ломоносова наносили серьезный удар метафизическому взгляду на природу, раскрывали всеобщую связь явлений природы.
Страница 7 из 9
Биология
1868 г.- открытие закономерности наследственных признаков
Грегор Иоганн Мендель (1822-1884 гг.). Австрийский натуралист. Занимаясь опытами по гибридизации гороха, проследил наследование родительских признаков в потомстве первого и второго поколений и пришел к выводу, что наследственность определяется постоянством, независимостью и свободным комбинированием признаков.
1892 г.- теория наследственности
Август Вейсман (1834-1914 гг.). Немецкий биолог. Наблюдения цикла развития простейших привели Вейсмана к гипотезе о непрерывности «зародышевой плазмы», и он увидел в этом цитологические доводы о невозможности наследования приобретенных признаков - вывод, имеющий важное значение для развития теории эволюции и дарвинизма. Вейсман подчеркнул резкую разницу между наследуемыми признаками и признаками благоприобретенными, которые, как утверждал Вейсман, не передаются по наследству. Ему первому стала ясна фундаментальная роль хромосомного аппарата при делении клеток, хотя доказать свои предположения в то время он не мог из-за отсутствия экспериментальных научных данных.
1865-1880-е гг. - биохимическая теория брожения. Пастеризация. Исследования в области иммунологии
Луи Пастер (1822-1895 гг.). Французский ученый, труды которого положили начало развитию микробиологии как самостоятельной научной дисциплины. Пастер разработал биохимическую теорию брожения; он показал, что в этом процессе активную роль играют микроорганизмы. В результате этих исследований был разработан метод предохранения вина, пива, молока, фруктово-ягодных соков и других пищевых продуктов от порчи, - процесс, названный впоследствии пастеризацией. От исследования процессов брожения Пастер перешел к изучению возбудителей заразных болезней животных и человека и поиску методов борьбы с этими болезнями. Выдающимся достижением Пастера было открытие принципа предохранительных прививок против куриной холеры, сибирской язвы скота, бешенства. Разработанный им метод профилактической вакцинации, при которой вырабатывается активный иммунитет по отношению к возбудителю болезни, получил широкое распространение во всем мире. Его исследования патогенных микробов послужили основой для развития медицинской микробиологии и учения об иммунитете.
1846 г.- открытие эфирного наркоза. У. Мортон, американский врач.
1847 г. - первое применение эфирного наркоза и гипсовых повязок в полевых условиях
Медицина 19 века
Николай Иванович Пирогов (1810-1881 гг.). Русский хирург и анатом, исследования которого положили начало анатомо-экспериментальному направлению в хирургии; основоположник военно-полевой хирургии. Богатый личный опыт военного хирурга позволил Пирогову впервые разработать четкую систему организации хирургической помощи раненым на войне. Им была предложена и введена в практику неподвижная гипсовая повязка при огнестрельных ранениях (во время Крымской войны 1853-1856 гг.). Разработанная Пироговым операция резекции локтевого сустава способствовала ограничению ампутаций. Практический опыт Пирогова по применению различных антисептических веществ при лечении ран (йодной настойки, раствора хлорной извести, азотно-кислого серебра) предвосхитили работы английского хирурга Дж. Листера по созданию антисептики. В 1847 г. Пирогов опубликовал исследование, посвященное влиянию эфира на животный организм. Им был предложен ряд новых методов эфирного наркоза (внутривенного, интратрахеального, прямокишечного), созданы приборы для введения наркоза. Пирогов исследовал сущность наркоза; он указал, что наркотическое вещество оказывает действие на центральную нервную систему через кровь, независимо от путей введения его в организм. При этом Пирогов обратил особое внимание на наличие в эфире сернистых примесей, которые могут быть опасны для человека и разработал методы очистки эфира от этих примесей. В 1847 г. Пироговым впервые был применен эфирный наркоз в полевых условиях.
1863 г. - исследование И. М. Сеченова «Рефлексы головного мозга»
Иван Михайлович Сеченов (1829-1905 гг.). Русский естествоиспытатель, мыслитель-материалист, основоположник русской физиологической школы, создатель естественнонаучного направления в психологии. Сеченов занимался многими проблемами физиологии и психологии. Однако наибольшее значение имеют его «Рефлексы головного мозга», где впервые проблемы психологии решались с позиций физиологии, с естественнонаучных позиций.
1867-1880-е гг. - открытие антисептики
Джозеф Листер (1827-1912 гг.). Английский хирург, известный введением в медицинскую практику антисептики. Основываясь на трудах и клинических данных Н. И. Пирогова, Л. Пастера и др., Листер в результате многолетних исследований разработал способы обеззараживания ран раствором карболовой кислоты. Им же была предложена антисептическая повязка, пропитанная карболовой кислотой. Листером были разработаны также новые методы оперативной техники, в частности, он ввел в качестве материала для хирургических швов антисептический рассасывающийся кетгут.
1895 г.- открытие условных рефлексов. Исследования в области высшей нервной деятельности.
Иван Петрович Павлов (1849-1936 гг.). Русский физиолог, создатель учения о высшей нервной деятельности животных и человека. Им были проведены исключительные исследования по работе сердечно-сосудистой системы человека, по физиологии пищеварения, по функциям больших полушарий головного мозга, доказан принцип рефлекторной саморегуляции всех систем организма, открыты условные рефлексы.
Медицина в России в XIX столетии начала выходить на более высокий уровень. Этому способствовало открытие большого количества медицинских школ, во главе которых стояли такие выдающиеся деятели в области медицины, как М.Я. Мудров, Е.О. Мухин и Е.И. Дядьковский, И.Ф. Буш, П.А. Загорский и Н.И. Пирогов и другие. Они придерживались определенного научного направления, стали авторами многих научных трудов и имели много учеников и последователей. В начале столетия в России сложилось два главных центра медицинской науки - Петербургская медико-хирургическая академия и медицинский факультет Московского университета. В Медико-хирургической академии получили развитие такие направления, как хирургия, анатомия, топографическая анатомия. В ее стенах сформировалась первая русская анатомическая школа, создателем которой являлся П.А. Загорский (1764-1846), и первая русская хирургическая школа И.Ф. Буша (1771-1843). Профессора Московского университета занимались преимущественно вопросами общей патологии, терапии, физиологии.
Характерная черта развития медицины России в первой половине XIX в. - строительство крупных больниц, часто на благотворительные средства, а также появление специализированных лечебных заведений и клиник. Так, в Москве в 1802 г. начала действовать Голицынская больница. К 1806 г. относится открытие Мариинской больницы (С.-Петербург) для лечения неимущего населения, где в 1819 г. было организовано глазное отделение.
Образцовым лечебным учреждением в Москве являлся Странноприимный дом графа Н.П. Шереметева (1810). Его больница стала клинической базой московского отделения Медико-хирургической академии. В начале века на городские средства началось строительство 1-й Градской и Ново-Екатерининской больниц. В 1834 г. в Санкт-Петербурге была открыта первая в России детская больница. Появление специализированных детских лечебных учреждений способствовало выделению педиатрии в самостоятельную медицинскую дисциплину.
В медицинском образовании в XIX веке стали появляться элементы схоластики.
Передовые врачи России в первой половине XIX века в непростых условиях успешно продолжали развивать материалистическое понимание основных проблем медицины: взаимоотношения между организмом и средой, целостности организма, единства физического и психического, этиологии и патогенеза заболеваний.
В середине и второй половине XIX века появились новые диагностические методики: осветительные и оптические приборы, позволявшие врачам наблюдать за закрытыми от невооруженного глаза участками тела: цистоскоп, гастроскоп, бронхоскоп. Развитию медицины способствовали новые открытия в других науках, например, биологии, химии, физики, которые предоставляли основу для последующих открытий уже в области медицины.
Медицина только начала развиваться. По некоторым показателям Российская Империя обходила в медицине западные страны.
Отличие развития нашей медицины от Западной, в её развитии с Государства (помощь была бесплатной), а не с частных врачей.
Бесплатная медицина.В стационаре заразные больные лежали с незаразными.Сельское население не доверяло врачам и предпочитало лечиться традиционными методами. Так, на каком же уровне была медицина тогда? Представляю два взгляда на это взятых из Живых Журналов, от монархиста и коммуниста. Правду ищите по середине.
МОНАРХИЧЕСКИЙ ВЗГЛЯД
Отличие развития нашей медицины от Западной, в её развитии с Государства (помощь была бесплатной), а не с частных врачей, целью которых было прежде всего обогащение
Организация широкой медицинской помощи в России начала складываться в середине 1860-х гг., вслед за земской реформой Императора Александра II. Сразу надо сказать, что аналогов этой системе за рубежом не было: если ранее санитарно-медицинское дело строилось по примеру европейских стран с их упором на коммерческую деятельность многочисленных частнопрактикующих врачей, то отныне у нас пошли своей дорогой. В первую очередь это касалось широкого привлечения к делу управления данной сферой общественности - именно на земства была возложена обязанность организовывать медслужбу на подведомственной им территории. В их ведение были переданы губернские больницы и лечебницы, учреждения среднего образования (фельдшерские и повивальные школы). Земства финансировали мероприятия по санитарному надзору и просвещению, охране материнства и детства, борьбе с «социальными болезнями» и эпидемиями
. Последнее в те времена было особенно важно из-за огромных пространств Империи. Историки медицины выявили закономерность: периоды подъёма в развитии данной сферы (как научного, так и организационного) следовали именно за крупными эпидемиями.
Почти сразу началась самоорганизация врачебного сообщества: с начала 1870-х гг. проходят губернские врачебные съезды, а в 1883 г. образовывается Общество русских врачей в память Н.И. Пирогова, которое стало идеологическим и организационно-методическим центром общественной и земской медицины. Появились специализированные печатные органы: журнал «Общественный врач» и др. На их страницах разворачивались дискуссии о роли медицины в жизни общества, о принципах её функционирования. Последние, в общем и целом, сложились к концу XIX в.: планомерность в медицинской работе и развитии системы здравоохранения, научность в практической деятельности, сочетание лечебной и санитарно-профилактической деятельности, всесословность и общедоступность. И надо отметить, что нигде в то время к постановке медицинской работы не подходили с такой тщательностью и основательностью, как в России тех лет
Театральная постановка 13 октября (30 сентября) 1911 года:
Одним из самых интересных мест в «Живом трупе» была сцена с детским доктором, котором у Лиза Протасова хочет заплатить за визит и стесняется, не зная, как это сделать деликатнее:
- Это доктору, - говорит она, показывая на монету в руках. - Только я никак не умею, как отдать. Он спас мне больше чем жизнь, а я дам деньги. Что-то тут такое неприятное.
Публике понравилась эта сцена, потому что девять дестях зрителей вероятно были в таком же положении.
Платить доктору за визит монету – это считается чем-то таким, что нужно делать, опустив глаза стыдливо.
Как будто доктору дают взятку, а не платят следуемое, заработанное честным трудом.
Не пора ли кончить с этим обычаем?
Заграницей доктора предъявляют счета своим пациентам, и никто никого не стыдится.
Покойный профессор Чудновский. рассказала мне, как пациенты злоупотребляют создавшимся фальшивым положением. Пользуясь тем, что доктор не смотрит, сколько ему дают, ему часто суют рублевую бумажку, там где следовало бы заплатить 5 рублей.
Развитие больниц.
Рассмотрим принципы работы земской медицины подробнее.
Принцип планомерности выразился в развитии стационарной системы организации медобслуживания. Если поначалу врачи по вызовам объезжали зачастую огромные территории уездов (это была т.н. «разъездная система»), то затем началось создание «опорных пунктов». Территория каждого уезда делилась на сеть врачебных участков, в центре каждого из которых открывалась больница с родильным отделением и амбулаторией, а зачастую и с заразным бараком. В каждом участке постоянно практиковали врачи, в обязанности которых входило оказание амбулаторной и стационарной помощи, выезд к тяжело больным, распространение гигиенических знаний, проведение санмероприятий
Принцип научности выражался в том, что врач выступал не только как практик, но и как исследователь. Он должен был вести регистрацию больных и попутно собирать сведения о характере заболеваний, особенности их протекания и пр. Разрабатывались методики сбора, систематизации и анализа данных. Понятно, что такой широкий круг обязанностей сильно обременял врачей - и на рубеже
Правда, не везде идея организации, по сути, отдельной медслужбы вызывала понимание: так, земцы опасались подрыва своей власти в данной сфере, ухода медицинской части под влияние санитаров. Как следствие, во многих земствах санитарные советы либо не работали вовсе, либо работали нерегулярно, либо то открывались, то закрывались (часто это мотивировалось нехваткой финансовых средств). В качестве курьёзов можно упомянуть, что, например, фактической ликвидации земской санитарии в Бессарабии способствовал влиятельный местный помещик В.М. Пуришкевич - «звезда» русской политики 1900-1910-х гг., а в Екатеринославской губернии ту же роль сыграл будущий председатель Государственной Думы М.В. Родзянко.
Тем не менее, мысль о том, что следует не только ликвидировать последствия заболеваний, но и стремиться предотвращать оные, укрепилась в сознании общества. Больше того, началось дробление ранее единой сферы земской медицины по признаку профессиональной специализации: появились врачи-бактериологи, врачи-эпидемиологи
Развитие бесплатной медицины
Зе́мства (зе́мские учреждения) - выборные органы местного самоуправления (земские собрания, зе́мские упра́вы) в Российской империи и Российской республике в 1864-1919 годах.
Принцип всесословности и общедоступности явился, пожалуй, настоящим прорывом русской медицины. Поначалу в земских больницах взимали плату за консультации и лечение. Однако распространение демократических идей, в общественной жизни принявшее уродливую форму нигилизма, антигосударственной пропаганды и даже терроризма, для сферы здравоохранения - точнее, для её клиентов, - оказалось весьма благотворным. Постепенно, по мере укрепления финансовых возможностей земств, идеи общедоступности медпомощи стали принимать осязаемые очертания: сначала в уездных земствах, а затем и в губернских начали постепенно понижать оплату за услуги, а затем и вовсе отменять её для различных категорий больных. С 1880-1890-х гг. земства перестали брать плату с амбулаторных больных (сначала на фельдшерских пунктах, а затем и на врачебных приёмах). Бесплатными один за другим становились такие виды помощи, как: амбулаторная с выдачей лекарств и лечебных пособий, лечение в больницах, хирургическая и специальная помощь, родовспоможение… Как результат, плата за помощь к 1910 г. сохранялась только в уездных городских больницах и лишь для пациентов из других уездов.
Делалось всё это не только из благих побуждений - одной из целей было увеличение посещаемости больниц населением.
По-началу народ не хотел идти лечиться в больницы. Просветительская работа государства для привлечения больных идти лечиться в больницы
Известно, что если в городах обращение в медучреждения стало обыденным делом довольно быстро, то сельское население шло в стационары и на приём к врачам неохотно. Бесплатность должна была стать весомым аргументом «за». С той же целью всё более широкого охвата открывались учреждения нового типа: детские ясли-приюты (в первую очередь на селе в пору страды), лечебно-продовольственные пункты для пришлых рабочих, грязелечебницы. И постоянно шла просветительская работа, особую роль в которой играла работа с крестьянством. Издавались листовки и брошюры, проводились народные чтения и беседы со световыми картинками. Организовывались даже передвижные выставки по охране здоровья: в 1912 г. были пущены 5 вагонов-выставок на железных дорогах (Северо-Западной, Николаевской, Пермской, Московско-Казанской, Владикавказской) и 1 баржа (на Мариинской системе и Волге). Так осуществлялся принцип единства лечебной и санитарно-профилактической работы.
Финансирование медицины государством.Сколько % берут на медицину из казны
Медико-организационная работа проводилась силами земств и в их деятельности стала играть очень важную роль. Это видно даже по бюджетным расходам: если в конце 1860-х гг. названные мероприятия отнимали 8% финансовых затрат органов самоуправления, то в 1890 г. - уже 21%, в 1903 г. - 28%, в 1913 г. - 25% (причём падение доли скрывает рост расходов: с 30 млн. до 63,7 млн руб. за те же годы).
Говоря о финансах, самое время упомянуть о ещё одной важной составляющей успешного развития русского здравоохранения - а именно, роли государственных структур. В первую очередь это выражалось в финансовой помощи земствам. Благодаря успешной экономической политике в 1890-1910-е гг. казённые расходы на здравоохранение резко выросли: с 44 млн руб. в 1901 г. до 145,1 млн. в 1913 г. Субсидии земствам, ранее спорадические, стали регулярными. И если в 1907 г. выделено было 2,4 млн руб., то в 1913 г. - уже 40,8 млн. Начиная с 1911 г. правительство начало финансировать санитарные мероприятия земств: устройство сооружений водоснабжения, постройку заразных бараков и дезинфекционных камер
Рассказывая о земствах, не стоит забывать, что не охваченными ими оставались Сибирь, Дальний Восток, Кавказ, Средняя Азия. Здесь управление врачебно-санитарной частью возлагалось именно на государственных чиновников: губернаторов, начальников областей, градоначальников, деятельность которых контролировал Медицинский департамент Министерства внутренних дел, в 1904 г. разделённый на Управление главного врачебного инспектора и Отдел народного здравия и общественного призрения. Государство, можно сказать, разделило зоны ответственности: на развитых территориях обязало к практической деятельности общественность, так жаждавшую «реальных дел». В своём же ведении оставило «проблемные участки», где необъятные просторы, слабое развитие коммуникаций, нехватка персонала были лишь главными из минусов.
Влияние государственной медицины в первую очередь распространялось на христианское население - инородцы же не принуждались к посещению медучреждений. Они вообще находились на особом положении - в их внутренние дела особенно не вмешивались. Собственно, слабая постановка медицинской части, например, в Туркестане или Закаспийском крае объяснялась тем, что местные жители крайне редко обращались за помощью к врачам, предпочитая лечиться своими средствами, русское же население было достаточно малочисленно. Однако постепенно ситуация менялась в лучшую сторону. Этому способствовало хозяйственное и культурное освоение отдалённых территорий, обустройство населённых пунктов, появление сети образовательных и медицинских учреждений, влекшее за собой распространение санитарной культуры. Этот процесс затрагивал, прежде всего, города - и, к примеру, в Западной Сибири в 1910-1914 гг. впервые «городская» смертность оказалась ниже, чем в сельской местности.
Отношения центральной власти с земствами.
Говоря о взаимодействии госструктур и земств, надо отметить, что зачастую оные были далеки от идиллических. Последние весьма болезненно реагировали на попытки чиновников расширить своё влияние в отведённых им сферах. Так, например, недовольство медиков и земцев Врачебным уставом 1892 г. и Уставом лечебных заведений гражданского ведомства 1893 г., которые ограничивали их самостоятельность в руководстве врачебно-санитарными мероприятиями и лечебными заведениями, привели к тому, что сначала введение в действие этих законов было приостановлено, а затем, в начале ХХ в., Министерство внутренних дел приступило к работе по серьёзной корректировке существующего законодательства в этой сфере.
К сожалению, на медицинском сообществе сильно сказалась нарастающая радикализация общественных настроений. На врачебных форумах всё чаще звучала критика государственной власти, от практических и теоретических вопросов профессии с легкостью переходили к рассуждениям о «бесправии личности», отсутствии «свободы печати, собраний, союзов», «бюрократическом произволе». Пик противостояния пришёлся на конец XIX и первое десятилетие ХХ вв., после чего пошёл на спад, однако былая неприязнь давала о себе знать и позже.
Это ярко продемонстрировала история с созданием единого государственного органа - Министерства народного здравоохранения. Проекты организации такового начали циркулировать ещё в начале 1880-х гг., однако их воплощение всякий раз встречало резкую оппозицию. «…передовые (либеральные) врачи-„пироговцы“ вели бешеную борьбу против попыток „огосударствить“ медицину… царское самодержавие путём создания „единого министерства здравоохранения“ хотело подмять и растоптать бюрократическим сапогом ростки земской и городской медицины», - патетически писал большевик Н.А. Семашко. Впрочем, не поддерживали эту идею ни Министерство внутренних дел (которое лишилось бы весомой доли полномочий и влияния), ни появившаяся в 1906 г. Государственная Дума (по соображениям политическим - не желая допустить расширения сферы влияния государства). Дискуссии то вспыхивали, то затихали, пока, наконец, трудности военных лет не привели к необходимости сконцентрировать усилия. В 1916 г. было создано Главное управление государственного здравоохранения, пользовавшееся правами министерства. Его главой стал академик Г. Е. Рейн - опытный хирург, ранее возглавлявший Медицинский совет МВД. Однако новое ведомство, к сожалению, не успело оставить заметного следа в истории русской медицины.
Земская постановка медицинского дела стала образцом для городских властей - хотя здесь упор делался на санитарно-гигиеническую сторону вопроса, а также на общественное призрение.
Количество больниц.
Тон задавали крупнейшие города. В Санкт-Петербурге муниципальная медицина появилась в 1884 г. и также осуществлялась бесплатно. В 1910 г. в городе насчитывалось 278 лечебных заведений разного типа (муниципальные, военные, благотворительные, частные). В Москве муниципальная врачебная помощь начала действовать с 1866 г., к 1914 г. «вторая столица» обладала одной из наиболее разветвлённых сетей учреждений в стране: 21 больница, 14 амбулаторий, 11 родовспомогательных заведений. Обслуживание в них было бесплатным. К этому можно добавить 20 университетских клиник, 22 больницы благотворительных организаций, 88 частных больниц. Москва и Петербург были в числе первых городов страны, где появились станции скорой медпомощи.
Развитие медицины зависело от строительства централизованного водопровода, канализации.
Впрочем, надо иметь в виду, что активное развитие данной отрасли медицинского дела находилось на ранних своих стадиях. Санитарные мероприятия сдерживало медленное распространение централизованного водопровода, канализации. Сами врачи отмечали, что «наши города значительно отстают от земств в деле санитарного благоустройства», а в циркуляре МВД на имя губернаторов указывалось на отсутствие солидарности между земствами и городами в деле организации медицинской помощи населению. В наши дни такое положение часто ставится в вину «царскому правительству» - что, однако, неправомерно, поскольку вопросы коммунального хозяйства находились в ведении муниципального управления. Госорганы могли посоветовать, подтолкнуть к действию, но собственно вопросы разработки проекта, определения подрядчика, выделения земли, финансирования и пр. решали местные органы. И именно от экономического положения того или иного города зависело, как скоро в нём появятся очистительные системы. Хотя общее развитие страны сказывалось и здесь: если в 1910 г. водопровод был построен в 149 городах, то в 1911 г. эта цифра выросла до 205, а в 1913 г. - до 227 из почти 900 городов страны (без Финляндии). Канализация в 1912 г. имелась в 13 городах, а к 1917 г. - уже в 23, общественных бань насчитывалось 606.
Медпомощь на травмаопасных предприятиях.
В период правления Александра III и Николая II правительство много внимания уделяло «рабочему вопросу»: улучшению условий труда и быта фабрично-заводских рабочих, повышению уровня их жизни. Устройство больниц при заводах и фабриках для стационарного лечения рабочих стало обязательным для предпринимателей ещё в 1866 г. Законодательство о фабричной инспекции 1882 г. включало в себя пункты о наблюдении за надлежащим образом организации санитарно-медицинской помощи и охраны труда.
СТРАХОВАНИЕ ПРИ НЕСЧАСТНЫХ СЛУЧАЯХ
В 1903 г. вышли «Правила о вознаграждении потерпевших вследствие несчастных случаев рабочих и служащих, а равно членов их семейств, в предприятиях фабрично-заводской, горной и горнозаводской промышленности». Самые же серьёзные изменения в этой сфере произошли в 1912 г., после принятия законов «Об обеспечении рабочих на случай болезни» и о государственном страховании рабочих. Согласно ему, обязательными стали организация амбулаторного лечения и первой помощи при несчастных случаях. Создавались больничные кассы, в которые поступали отчисления предпринимателей и рабочих. Предусматривалась выплата пособий (при утрате трудоспособности в связи с заболеванием, травмой, беременностью и родами, при смерти? на погребение). «Кассовая медицина» быстро приобрела широчайшее распространение: к 1916 г. существовали 2403 кассы, насчитывавшие почти 2 млн. членов. В то же время, заметно приостановилось создание новых лечебниц при фабриках и заводах. Вместо этого их владельцы обязаны были непременно входить в соглашения об оказании помощи с земскими, городскими и частными лечебными учреждениями.
Как бы то ни было, медицинское обслуживание постепенно налаживалось, и к началу Великой Войны различными его видами (амбулаторным, больничным и пр.) пользовались уже 83-85% фабрично-заводских рабочих.
Помощь развитию здравоохранения оказывала благотворительность от граждан.
Наконец, развитию здравоохранения активно способствовала благотворительная деятельность. Начало ей было положено ещё на заре XIX в., когда члены Императорской фамилии занялись вопросами филантропии, обеспечения больных, слабых и нищих. Но настоящий пик своего развития благотворительность переживала именно в начале XX в., причём развитие шло стремительными темпами. Если в 1897 г. в Империи было зарегистрировано 3,5 тыс. общественных благотворительных организаций светского характера, то в 1902 г. их количество увеличилось до 11 тыс., а к 1914 г. составило около 15 тыс., они располагали капиталами общим размером около 270 млн руб. Это были организации самого разного толка: Императорское человеколюбивое общество, Ведомство учреждений Императрицы Марии, Священный Синод, Министерства (военное, путей сообщения, народного просвещения), Российское общество Красного Креста, национальные и конфессиональные общины и др. Не менее масштабной была деятельность церковных приходских попечительств и братств, которых только в 1900 г. насчитывалось 18,6 тыс. Немало пожертвований поступало и от частных лиц: дворян, купцов, мещан, ремесленников, священников. Финансировались и строились лечебные и научно-медицинские заведения (клиники, больницы, богадельни, приюты, общежития, инвалидные дома). Крупнейшей коллективной акцией в поддержку медицины стало создание в 1913 г. Всероссийского попечительства по охране материнства и младенчества, принятого под покровительство Императрицы Александры Фёдоровны. Его финансовую базу составили более 1 млн руб., собранных коммерческими банками Санкт-Петербурга и Москвы по подписке, приуроченной к 300-летнему юбилею воцарения Дома Романовых. Новая волна благотворительности поднялась в Великую Войну, когда появились «Романовский комитет», «Татьянинский комитет», Всероссийское общество попечения о беженцах, Общество трудовой помощи инвалидам Мировой войны и др.
Организация врачебно-санитарного надзора и мероприятия по охранению народного здравия осуществлялись Министерством внутренних дел за счет сумм, отпускаемых в его распоряжение из государственного казначейства, а также за счет земских средств и капиталов общественного призрения в местностях, состоящих в непосредственном ведении его во врачебно-санитарном отношении.
Труды, вложенные в дело охранения народного здравия, не остались без положительных результатов. По имеющимся статистическим данным, смертность от заразных болезней, не считая холеры и чумы, достигавшая в пятилетие 1901−1905 гг. в среднем 579 случаев в год на 100 тыс. населения, понизилась в 1906-1910 гг. до 529. Несмотря, однако, на наблюдаемое таким образом некоторое улучшение общего состояния народного здравия, Россия в этом отношении оставалась позади большинства государств Западной Европы. Так, например, в Англии, Германии, Франции, Швеции и Норвегии число смертных исходов от заразных болезней в 1909-1910 гг. не превышало 100 случаев на 100 тыс. населения в год.
БЕСПЛАТНАЯ МЕДИЦИНСКАЯ ПОМОЩЬ.
Для бесплатного пользования сельских обывателей в губерниях и областях были образованы врачебные участки, состоящие в ведении сельских врачей; в каждом участке находилось лечебное заведение - больница или приемный покой. Число врачебных участков за пятилетие 1906−1910 гг. увеличилось с 3 268 до 3 804, но лишь в немногих губерниях Европейской России упомянутые участки по размерам своим и количеству приходящегося на них населения удовлетворяли нормам, при которых медицинская помощь населению могла бы быть вполне обеспеченной. Наилучше организована была врачебная помощь земскими учреждениями: по 18 губерниям радиус участков составлял в среднем менее 15 верст, а по 10 - менее 20 верст; при этом по 19 губерниям количество населения в участках не превышал 30 тыс. чел. Слабее было поставлено дело в местностях, где не было введено земское самоуправление: в большинстве таких губерний размер участков определялся радиусом в 25 и более верст, в некоторых же достигал 100 верст и даже превышал это число.
Еще менее успешной, чем организация врачебной части, представлялась деятельность по улучшению санитарного благоустройства населенных мест. Статистические данные показывают особенную восприимчивость к заразным заболеваниям населения городов. Распространение заразных болезней, в особенности широкое развитие тифа и холеры, свидетельствовало о дурных санитарных условиях городской жизни, зависящих, главным образом, от неудовлетворительного состояния водоснабжения и удаления нечистот, а также от негигиеничности жилищ малосостоятельного населения.
Отсталость в развитии центрального водопровода, канализации в сравнении с Западными странами.
Согласно данным начала ХХ в. о положении водоснабжения и удаления нечистот в городах и негородских пунктах, в коих число жителей превышает 10 тыс. чел., водопроводы общественного пользования имелись лишь в 190 из 1 078 населенных пунктов; только при 58 из них были устроены фильтры или иные приспособления для очищения воды. Между тем, например, в Германии в городах с населением свыше 20 тыс. жителей устроены водопроводы в 98 поселениях из 100, из городов с населением от 5 до 20 тыс. имелись водопроводы в 74 пунктах из 100. Сплавная канализация в России существовала лишь в 13 городах и устраивалась в 3-х. В большинстве остальных поселений удаление нечистот было поставлено весьма неудовлетворительно. При этом существовавшие устройства в некоторых городах находились в антисанитарном состоянии. В результате обследования городов Киева, Харькова, Ростова-на-Дону и С.-Петербурга в 1907-1910 гг. оказалось, что одною из причин широкого распространения эпидемий тифа и холеры было загрязнение водопровода сточными водами.
.
Рассказывая об организации медпомощи в Российской Империи, нельзя не упомянуть о медицинском образовании - как главном «поставщике» кадров для данной сферы. Оно было по преимуществу государственным. Существовали также частные заведения, однако государство, понимая важность качественного образования, прямо или косвенно контролировало подготовку специалистов в них (к примеру, следя за содержанием программ обучения).
Медицинские ВУЗы
К 1917 г. в России насчитывалось два десятка медицинских ВУЗов. Среди них были соответствующие факультеты Московского, Киевского, Харьковского, Юрьевского, Вильнюсского, Казанского, Саратовского, Новороссийского, Варшавского, Пермского, Томского университетов, Военно-медицинская академия, Психоневрологический институт в Петербурге, Высшие женские курсы в Одессе, Екатеринославе, Саратове, женские мединституты в Петербурге, Москве, Киеве, Харькове, Ростове-на-Дону (здесь укажем, что именно в России открылся первый в мире медицинский ВУЗ для женщин - им стал Особый женский курс для образования ученых акушерок при Медико-хирургической академии, созданный в 1872 г.).
В ВУЗах концентрировалась исследовательская работа - и надо отметить, что конец XIX и начало ХХ вв. стали временем подлинного расцвета русской медицинской науки. Имена С.П. Боткина, И.М. Сеченова, Н.В. Склифосовского, Ф.Ф. Эрисмана, И.И. Мечникова, В.М. Бехтерева, А.П. Доброславина, В.П. Образцова, Г. А. Захарьина, В.Ф. Снегирёва и десятков других специалистов в самых разных сферах медицинского знания вошли в историю мировой медицины. Многие из подготовленных ими учеников продолжали свою деятельность и в советской России, внеся огромный вклад в науку и практику уже в новых условиях.
В описываемый период общее число студентов-медиков составляло около 8600 чел., ежегодно диплом получали без малого 1000. В результате усилий ВУЗов их численность неуклонно росла. Если в 1889 г. в России насчитывалось примерно 13 тыс. врачей
, то в 1910 г. - 24,8, а в 1915 г. - уже более 33 тыс. По этому «валовому» показателю Россия вышла на 3-е место в мире (после Японии и Германии).
Причём интересна динамика: один врач в 1911 г. приходился на 6360 чел., а в 1914 г. - уже на 5140. В сельской местности в 1914 г. врач обслуживал в среднем 20 тыс. чел., в городе - 1,8 тыс. Здесь речь идёт именно о врачах -
Численность получивших медпомощь
Появление всё новых и новых кадров расширяло радиус действия медицинских учреждений. Постоянно увеличивалось количество лечебных участков: в 1902 г. их было 2892, а в 1913 г. - 4282. Количество больниц к концу 1913 г. составило более 8,1 тыс. (без учёта родильных приютов и психлечебниц). Как следствие, стремительно росло количество населения, получившего медицинскую помощь: если в 1901 г. по всей России таковых было 49 млн. чел., то в 1913 г. - уже 98 млн. (2/3 от общего количества населения). Причём более 90% больных обращалось именно в общественные заведения. В самых крупных городах России (Москве, Санкт-Петербурге, Киеве, Харькове, Одессе) число врачей на душу населения не уступало ведущими мировым центрам - Вене, Берлину, Парижу.
Рост медицины и влияние этого на здоровье населения. Виды болезней и % от населения болеющих ими.
По прочтении вышеизложенного может возникнуть закономерный вопрос: как же обстояло дело с заболеваемостью и смертностью в рассматриваемый период? Можно ли полагать, что благодаря развитию медицинских учреждений и различных отраслей охраны здоровья были достигнуты какие-либо успехи? Пока что распространено представление о том, что, несмотря на все усилия общества и государства, Россия находилась в плачевном положении: постоянные эпидемии заразных болезней, высокая общая и особенно детская смертность. Указывается на сильное отставание по многим параметрам от «передовых стран»: европейских и США.
На первый взгляд, многое из перечисленного верно - если брать ситуацию в статике, «по состоянию на 1913 год», и оценивать её из современности. Однако если рассматривать динамику - скажем, сравнивая показатели 1910-х гг. с показателями предыдущих десятилетий, - то можно убедиться: активная работа на данном направлении, финансовые вложения, организационные усилия, просветительская работа уже дали более чем осязаемые плоды.
Возьмём для начала положение дел с заболеваемостью населения различными заразными болезнями. Для России эта проблема стояла весьма остро - ведь такие города, как, например, Астрахань, и такие транспортные артерии, как Волга, бывшие «воротами» для торговли и многих иных связей Европы и Азии, представляли собой естественный путь для распространения многих эпидемий. Вообще, развитие инфраструктуры, ставшее благом для экономики, привело в то же время к значительным издержкам для «народного здравия». Исследователи отмечали, что «чем доступнее был какой-либо район страны железнодорожному или пароходному сообщению, тем быстрее шло распространение болезней».
Поэтому, например, в начале 1890-х и на рубеже 1900-1910-х гг. имели место две масштабные эпидемии холеры. Однако интересно, что если смертность в первую эпидемию составила, по разным оценкам, 300-400 тыс. чел., то во вторую умерло чуть более 100 тыс.,
Причём приходится отметить: как ни парадоксально, борьба с распространением болезней встречала сопротивление самого сельского населения. Недоверие к «городским» (медикам, чиновникам, земцам), стойкое следование традициям и «заветам дедов», обильно сдобренные суевериями, приводили к тому, что крестьяне избегали обращаться за медпомощью (среди прочего, не считали серьёзными заболеваниями корь и коклюш), не исполняли врачебных указаний (часто во время цинги отказывались от выдававшегося им мяса, молока и масла), во время обследований скрывали больных.
Больничные палаты Троице-Сергиевой лавры (1630-е гг.) История медицины в России на протяжении многих столетий была связана с государевым двором. Единственным источником медицинской помощи в провинции до XIX века служили травники и целители, которые принимали больных за деньги или иные подношения - например, «за чарку и угощение в кабаке».В северных областях знахарствовали в основном мужчины, тогда как на юге и в Малороссии это ремесло считалось женским
. Даже в XIX веке не каждый уездный город мог похвастать наличием профессионального лекаря, врача приходилось «выписывать» из губернского центра. На селе первые доктора появились с развитием земской медицины в последней трети этого века. Борьба с оспой, проводившаяся путём прививок, поначалу даже вызывала массовые волнения селян, уверенных, что их приехали «резать» - хотя постепенно основная часть населения поняла важность этих мероприятий (сопротивлялись им лишь мусульмане, старообрядцы и сектанты).
Но не только возмущался «простой люд» - многие представители образованных слоёв не верили в эффективность врачебных усилий. Так, попытки принять закон об обязательном оспопрививании провалились в значительной степени из-за противодействия противников вакцинирования из числа медицинской элиты. Скептически были настроены иные «властители дум»: к примеру, писатель Л.Н. Толстой решительно противился прививкам, а на уговоры отвечал: «Ну, привейте к сапогу». Даже сам Император Александр III, по воспоминаниям приближённых, «не любил лечиться, не особенно верил в могущество врачебной науки и считал медицину „бабьим делом“ - уделом спальни и детской…». В этих условиях широкая и настойчивая просветительская работа становилась для медицинского сообщества не чем-то второстепенным, а самой что ни на есть насущной задачей. Впрочем, новые поколения, вступавшие в активную жизнь на рубеже веков, в массе своей осознавали важность заботы о собственном здоровье.
Несмотря на все трудности, широкая программа санитарного просвещения населения и мероприятий по борьбе с опасными заболеваниями осуществлялась планомерно и неуклонно. Велась работа по оздоровлению малярийных мест, на которую накладывалась работа по хозяйственному освоению территорий. Благодаря этому, например, на Кавказе и в северных губерниях страны заболеваемость этой болезнью значительно снизилась. Программа первичного оспопрививания в течение 1901-1908 гг. охватила около 40 млн. чел. по всей стране, причём к 1911 г. прививалось до 91% новорожденных. Правда, поначалу наблюдались различные проблемы, например, большой процент неудачных и недостаточное количество повторных прививок, в связи с чем в 1914 г. вышло новое положение об оспопрививании. Но как бы то ни было, а уровень заболеваемости этой болезнью всего лишь за несколько лет упал вдвое: с 143,8 тыс. чел. в 1909 г. до 72,2 тыс. в 1913 г.
В XIX века медицина стала окончательно сложившейся наукой. Продолжили свое развитие анатомия, физиология и другие ее отрасли. Благодаря успехам в диагностике и лечении о многих болезнях практически забыли. Значительно улучшились такие показатели, как средняя продолжительность жизни и заболеваемость.
Научные успехи медицины
Анатомия к XIX столетию по развитию уже практически соответствовала современному уровню. В связи с этим основной исследовательский интерес был направлен на изучение патологической анатомии и гистологии (анатомии тканей). В то время было сделано большое количество открытий, позволяющих объяснить возникновение тех или иных заболеваний и патологические изменения, происходящие в тканях.
В физиологии активно изучалось строение отдельных структур головного мозга, нервной дуги, органов чувств, пищеварительной и дыхательной систем, работы сердца и других механизмов. Открыты процессы передачи нервного импульса, метаболизм многих веществ, проводились эксперименты по изучению рефлексов. Стал широко использоваться метод опытов на животных.
Успехам биологии во многом поспособствовала теория эволюции Чарльза Дарвина. Предложена клеточная теория строения живых организмов. Зародилось понятие генетики, предложены ее основные законы (законы Менделя). Не отставала и химия: в 1869 году Д.И. Менделеевым был открыт периодический закон химических элементов и создана их система (таблица).
Окончательно обособилась от остальных отраслей медицины фармакология, которая к XIX веку уже накопила колоссальный багаж знаний.
Достижения практической медицины
Большие успехи произошли в изучении инфекционных заболеваний. Благодаря совершенствованию микроскопической техники ученые «воочию» увидели их возбудителей. Были выяснены предрасполагающие факторы для развития многих болезней, механизмы их передачи, а также меры профилактики. Из-за совершенствования методов гигиены, асептики и антисептики многая инфекционная патология стала практически казуистикой.
Диагностика и лечение большинства заболеваний значительно продвинулась. Переворот произошел и в хирургии. Так, некоторые патологические состояния, ранее считавшиеся безнадежными, стали с успехом лечиться. Развивалась и узкая специализация: врачи окончательно разделись на терапевтов, хирургов, кардиологов, офтальмологов, гинекологов и других специалистов.
